Рассказ не мой. Это писала моя знакомая, когда узнала, что её друг перерезал себе вены
Был холодный январский вечер. Снег пушистыми хлопьями падал с неба, окутывая воздух сияющей белой пеленой. Казалось, что звезды можно потрогать рукой, схватив их, как эти снежинки, такие легкие и колючие. Ветер, словно голодный волк разъяренно набрасывался на прохожих, кусая носы и раздирая волосы в разные стороны. Прохожие пытались спастись, но безуспешно: ветер был в своей стихии, а они - нет. Правда жизни.
Она стояла, неуверенно вглядываясь в смутные очертания домов, освещаемых желтыми тусклыми фонарями, и ждала. Впервые в жизни она хотела сказать что-то очень мягкое и нежное, но, стоило словам сорваться с ее губ, как тело девушки начинала бить крупная дрожь, а руки заходились в безумной безудержной пляске. Она долго репетировала, прежде чем собралась с духом и попросила его встретиться. Она не была уверена, что поступает правильно, но именно сейчас ей хотелось сделать хоть раз что-то наобум. Не обдумав. И броситься в эту лавину ощущений с головой.
Странно. Она никогда не позволяла себе никаких эмоций. Тем более с ним. Тем более, не подумав.
"Всё когда-то происходит в первый раз" - в очередной раз подумала девушка и снова кинула взгляд на полутемную-полусверкающую от снега улицу.
Его не было. Уже полчаса.
"Он всегда приходит поздно" - утешала она себя - "Всё будет хорошо"
И тут же сознание удивленно переспрашивало:
"Ты хоть сама-то в это веришь?"
И она молчала. Знала ответ, но старалась доказать себе, что всё на свете поправимо.
А он всё не шел. Она села на землю, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Холод больно обжег голую спину, и по телу побежали мурашки.
Но это было ничего по сравнению с тем ледяным ужасом, который она испытывала, постепенно осознавая: он не придет. Она больше никогда его не увидит, и всю жизнь будет жалеть о том, что не поговорила с ним чуточку раньше.
А он всё не шел.
Ветер перестал кусаться, бросив попытки растерзать вконец онемевшее лицо девушки, и стих. Снег падал плотной пеленой, падая ей на руки, плечи, содрогающиеся в беззвучном плаче, ничем не прикрытые волосы и скрывая ее от этого невыносимого, непонятного и жестокого мира. А она плакала, и слезы беззвучными льдинками катились по ее лицу, оставляя за собой белый след, мгновенно замерзающий на ее коже.
Девушка встала, покачнувшись, и, опустив голову, направилась к такси, ждавшему ее у дороги. В последний раз, кинув взгляд на улицу, она резко захлопнула дверь машины и негромко назвала адрес. Водитель, вздохнув, оглядел хрупкую фигурку девушки, съежившуюся на заднем сиденье, и тронулся с места.
Он бежал со всех ног. Он просто не мог опоздать. Его друзья закатили очередную вечеринку, и из головы совершенно вылетело даже легкое упоминание о встрече с девушкой. Но ведь она поймет, не зря же они всю жизнь, с самого детства вместе? Она говорила, что хочет сообщить что-то важное.
Для нее он был готов на многое. Очень многое...
Но всё равно он забыл про встречу с ней.
Они были, как брат и сестра. Он - послушный брат, она - строгая и требовательная сестра. Они не говорили ни о чем важном, по понимали друг друга с полуслова, с одного взгляда. И он надеялся, что она поймет. Что она простит.
Он подбежал к стене дома, рядом с которым стоял фонарь, служивший ориентиром для их встречи. Ее не было. Он зарычал и с силой ударил кулаком по
обледеневшей поверхности здания. Потом еще раз... и еще... Рука начинала неметь, и он больше ее не чувствовал, но всё равно упорно молотил стену дома, что-то глухо выкрикивая в бессильной слепой ярости, белым полотном застилающей его глаза... Или это был снег?
Всё равно...
Он судорожно вдохнул, чувствуя, как холодный воздух постепенно наполняет его легкие и выдохнул... Из его рта вырвалось горячие дыхание, мгновенно превратившееся в пар.
Он прислонился к стене спиной и посмотрел в небо, затянутое белыми облаками и смахнул с волос снег.
Надо вспомнить, куда она должна была уехать.
Он поморщился, напрягая память.
"Аэропорт. Точно!"
Он рванул с места, оттолкнувшись от стены и побежал к дороге. Он всё исправит. Он попросит ее не улетать. Он скажет... Что... Что... любит ее...
Да... его сердце давно уже настаивало на этом. Они перестали смотреть друг на друга, как на родственников совсем недавно. И каждый ее взгляд, каждый жест и звук ее голоса он помнил до мельчайших подробностей. Нет, он не переживет, чтобы она улетела. Он не может ее потерять.
Особенно теперь.
Через пару минут он сидел в такси и упорно выводил на мокром запотевшем стекле ее имя: "Анна"...
Она сидела в мягком сиденье самолета, и, подперев подбородок рукой, равнодушно смотрела в окно. Ей было всё равно. Что с ней будет потом. Что она больше никогда не вернется.
Ее рука непроизвольно мяла конверт с письмом, которое она писала целую ночь, зачеркивая и переписывая строчки по сотне раз. Она писала его для него. Но теперь всё равно. Всё напрасно, и она лишь изредка вытирала уже порядком размокшей бумагой глаза. Слезы выкатывались из глаз, капая на конверт и руку, чем ужасно раздражала девушку. Но ничего не поделаешь. Ее сердце слишком долго пряталось за бронированной оболочкой, она слишком долго не говорила ничего. Она слишком заигралась в "Железную Леди", не отдавая себе отчета о том, что с каждым днем становится всё сложнее оставаться с ним наедине... что дороги назад нет...
"Жаль, что я не поняла этого раньше..." - в который раз про себя вздохнула девушка, и вздрогнула от резкого сигнала: "Дамы и господа, пожалуйста, пристегните ваши ремни безопасности. Желаем вам приятного полета. Спасибо."
Щелкнул замок ремня.
Словно из ее жизни стерли все страницы. Всё начинается с начала. Ведь любовь вечна, меняются только возлюбленные...
Но она знала, что это не так...
Но не сказала никому...
Даже себе...
Он вошел в здание аэропорта как раз тогда, когда ее самолет поднимался в воздух.
Он подошел к стульям и сел, опустив голову. Она улетела.
Ему показалось, что жизнь закончилась. Вот рев турбин самолета затих, возвестив об окончании этой страницы его воспоминаний. Он погрузился в сладостную пустоту, и только тишина осталась с ним в его сознании...
Он приехал домой на автобусе, зашел в комнату, заперся и включил телевизор. Шла какая-то программа. Тупая и совершенно бессмысленная. Но ему было всё равно. Надо было отвлечься, и он невольно напрягся, увидев, что она прерывается специальным выпуском новостей.
"Совсем недавно к нам в студию поступила информация, что самолет, летевший рейсом номер 376 столкнулся из-за повышенной облачности с самолетом, летевшим рейсом 397. Взрыв произошел в воздухе. Никого спасти не удалось"
Ему показалось, что сердце остановилось. Что мир взорвался и потонул в его криках, полных боли и отчаяния. Он плакал и кричал, раздирая свою голову руками, вырывая волосы. Он не замечал крови, капающей на пол. Он не замечал друзей, стучавшихся в дверь. Он не хотел видеть и слышать. Он не хотел дышать и чувствовать. Он хотел только, чтобы она была рядом. Но этого не будет. Никогда.
Но тут сердце внезапно соскочило с бешеного ритма и начало медленно биться, словно поражаясь той мысли, которая пришла в голову парня.
Друзья, стоявшие за дверью, услышали плеск воды и решили, что истерика их друга кончилась. Они спустились вниз, крикнув, что будут ждать его там.
Через некоторое время на белый ковер в гостиной начала капать вода. Один из них подошел, чтобы посмотреть, что это.
Там была кровь. Смешанная с водой, но всё же кровь.
Они выбили дверь.
Забежали в ванную...
Блаженная улыбка на его губах, и кровавые слезы, застывшие на глазах... Перерезанные вены всё еще выталкивали кровь, но уже не так рьяно. Он был с ней. На небесах. Он был счастлив....
Холод луны голубой…
Огненный жар роковой…
Мечутся ночью и днем
В сердце хрустальном моем…
Отредактировано Хината (2008-03-10 22:33:23)
